Массовое распространение болезней людей называют эпидемией, у животных это называется эпизоотией. Когда массово болеют растения, говорят об эпифитотии. В последние несколько веков на человечество обрушивались не только очень серьезные эпифитотии, но и панфитотии — болезни глобального размаха.

Эпифитотии обычно становятся причиной потери значительной части урожая. При этом и в прошлом, и в позапрошлом веках такие неурожаи часто вели к голоду и даже к смертям значительной доли населения пораженных регионов.

При заражении злаков и подсолнечника базидиальным грибком Puccinia recondita на поверхности листьев или на стеблях растений появляются пятна «ржавого» вида, потому заболевание и называют ржавчиной и стволовой ржавчиной. Пораженные грибком листья усыхают, отчего все растение слабеет. При этом озимые посадки злаков, в случае поражения ржавчиной, просто не переживают зиму.

В 1860-х от ржавчины в России погиб урожай подсолнечника, а в 1932−33 годах она стала одной из причин голода, охватившего хлебородные области СССР. Ведь из-за эпифитотии грибка в 1932 году, по разным подсчетам, было потеряно от 40% до 75% урожая зерновых.

Кстати, этот грибок не побежден до сих пор. В последние 8−10 лет можно говорить об эпифитотии стволовой ржавчины, поразившей северные хлебородные районы Казахстана. Через границу болезнь перебралась в Российскую Федерацию. Начиная с 2017 г. говорят о крайне сложной обстановке в хлебородных областях России, пограничных с Казахстаном: потери урожая из-за заражения ржавчиной составляют, по разным оценкам, от 10% до 40%.

В Ирландии в 1840-х фитофтороз несколько лет губил урожаи картофеля, став причиной чудовищного голода в стране в 1845—1849 годах (его назвали Великий Ирландский голод, или Ирландский картофельный голод). Произошло массовое разорение фермеров, ведь у них не было урожая и нечем оказалось расплатиться с лендлордами.

Люди сотнями тысяч умирали от голода и эмигрировали в США и Великобританию. В середине XIX века четверть населения Восточного Побережья США составляли ирландцы. А Ирландия за время голода потеряла почти треть своего населения. Общее число умерших и эмигрировавших составило несколько миллионов человек.

И все это произошло из-за Phytophthora infestans, мицелиального паразитарного псевдогрибка из класса оомицетов. Возбудитель заболевания до сих пор ежегодно приносит убытки до 10 млн евро.

В середине XIX века во Франции и других странах Европы заболевание «мучнистая роса» стало причиной массовой гибели виноградников. Это была панфитотия, ведь заболевание уничтожило виноградники везде, где растение росло.

Первая волна заболевания, названного «мучнистой росой», ударила по виноградникам Франции в начале 1840 годов. Причиной оказался грибок Uncinula necator, принадлежащий к типу оидий. Со временем болезнь распространилась по всей Франции и по близлежащим странам. В 1854 году падение производства вина во Франции составило 80%. Но это было еще не самое страшное. С грибком удалось справиться при помощи окуривания лозы серой.

С конца 1850-х до начала 1870-х, примерно 15 лет, виноград страдал от филлоксеры (корневой тли). Видимо, она по неосторожности была завезена из Америки. В отличие от американской лозы, лоза европейская не имела иммунитета от этого вредителя. В результате почти все виноградники Франции погибли. Пока виноделы Европы пытались понять, в чем дело, начали гибнуть виноградники соседних стран. Панфитотия уничтожила виноградарство Европы.

Со временем люди все же научились бороться с этим страшным заболеванием растений. В Европу завезли образцы американской лозы. К саженцам американского винограда, нечувствительного к филлоксере, стали прививать сорта европейской лозы. В итоге, пусть вначале немного потеряв в урожайности, удалось получить сорта винограда, не поражаемого филлоксерой.

Со временем европейские виноградники восстановились. Виноградные лозы, существовавшие в «дофиллоксеровской» эпохе, существуют всего в нескольких точках Западной Европы: у замка Йоганнисберг, на склоне вулкана Этна и в Испании в районе Хумильи. Из такого винограда делаются самые дорогие сорта шампанского.

В настоящее время наиболее опасными болезнями культурных растений считаются фитофтороз картофеля, жёлтая ржавчина пшеницы, стеблевая ржавчина пшеницы и ржи.

• Для предотвращения применяются меры карантинного характера.
• Селекционеры работают над выведением культур, не восприимчивых к возбудителям болезней растений.
• Предварительная обработка семенного материала и земли позволяет несколько подавить грибки, поражающие растения.
• Предварительная обработка химикатами полей, где намечены посадки зерновых культур, позволяет подавить возбудителя эпифитотий, дабы избежать заражения растений.

Однако, несмотря на различные меры, возбудители, находящиеся в почве, время от времени, пусть и локально, но заражают растения. При этом потери урожайности бывают от 20% до 40%.

Это, наверное, вообще самые известные отечественные художники дореволюционной эпохи. И так вышло, что в 2023 году своеобразный юбилей — 160 лет со дня основания… нет, не совсем Товарищества передвижников.

Давайте сразу договоримся, что разговор будет кратким и «по верхам», потому что тема очень уж объемная.

Начало истории общеизвестно: осенью 1863 года 14 выпускников Императорской Академии художеств отказались участвовать в конкурсе на большую золотую медаль. Предельно упрощая: молодые художники хотели делать что-то современное, а на экзамен была предложена тема из классической мифологии.

Собственно, это соответствовало общей направленности академической живописи: мифологическая и религиозная тематика, еще портреты… И это основное. Были в академии исторические и жанровые классы, но это, особенное вторые, второстепенное.

Надо сказать, что серьезные реформы в Академии проводились с середины 1850-х, да и с начала столетия многое менялось. Но не настолько. Ориентация Академии на классику, на академизм оставалась.

А что такое академизм? Это, прежде всего, классическая тематика: мифология, религия, отчасти история, желательно древняя, классическая же. Вот против этого и «взбунтовались» молодые выпускники 160 лет назад.

До 1840-х при Академии существовало Воспитательное училище, где учиться начинали еще детьми. И наверное, эти воспитанники Академии никаких «бунтов» бы не устраивали… Да ведь и не устраивали.

Но участники (по крайней мере, большинство) «бунта 14-ти» поступали в Академию уже взрослыми. И в Академии были не воспитанниками, а учениками. И вроде бы Крамской, оказавшийся в Академии уже двадцатилетним, был не то чтобы разочарован, но ожидал от обучения гораздо большего. И строго говоря, по-настоящему выход из Академии был нужен Крамскому.

Так и время было соответствующее: «Великие реформы», освобождение крестьян, экономический подъем. И ещё в это примерно время возникает «народничество». А революционное движение и намного раньше. Вот и в художественных кругах захотели перемен… Но каких?

Бытует распространенное мнение о передвижниках как чуть ли не оппозиционерах «официальной линии», сосредоточившихся на живописании народной жизни. А поскольку жизнь у народа была тяжкая, то и передвижники взялись обличать и открывать глаза. И это и было их главной миссией.

Это так и не так. Нелегкая жизнь простонародья в их картинах действительно отражена. Вот только из оппозиционности ли? Или это просто дань реалистичности?

А например, такие известные и как бы остросоциальные и подвергшиеся критике картины, как «Сельский крестный ход на Пасхе» и «Чаепитие в Мытищах», Василий Перов (один из будущих учредителей ТПХВ) писал, когда ни передвижников, ни даже Артели Крамского не было и в помине.

Основной задачей Товарищества передвижных художественных выставок было…

Впрочем, от «бунта 14-ти» до передвижников почти десять лет. А пока в 1863 году четырнадцать лучших выпускников Академии, обладателей малых золотых и серебряных медалей, организовали Артель художников. Со вполне определённой целью: совместно зарабатывать продажей картин.

Организационные сложности начались почти сразу. Оказавшиеся на вольных хлебах художники зарабатывали, как могли. В частности, они расписывали купол Храма Христа Спасителя.

Дела у Артели шли не идеально. Хотя зарабатывать получалось неплохо. Доход приносили и продажи картин, и сборы за билеты на выставки. Но и внутренних нестыковок было немало… потому что чем больше людей, тем сложнее договориться.

Да и не всем так уж хотелось выходить из Академии. И один из четырнадцати, Александр Литовченко, вскоре вернулся в альма-матер. А такой известный художник, как Константин Маковский, вскоре покинул артель, поскольку и так был модным художником, хорошо зарабатывал и не считал нужным скидываться на аренду общей мастерской и вообще тратиться на взносы в общий котёл, на рекламу и аренду помещений под совместное жилье и мастерские… Собственно, он мог себе позволить снять помещение для себя лично.

В общем, непонятки и нестыковки множились.

Добила Артель просьба одного из участников, Николая Дмитриев-Оренбургского, к Академии о спонсировании загранпоездки.

Точнее, добило отношение к этому. Крамской требовал публичного осуждения, чего-то типа товарищеского суда. Товарищи отказались.

А в это время к питерским художникам обращаются их московские коллеги с предложением: присоединиться к московскому Товариществу передвижных художественных выставок. И Крамской, инициатор организации всего этого, принял предложение, по сути, выйдя из Артели и став одним из учредителей знаменитого Товарищества передвижников. Артель же художников спустя примерно год благополучно распалась, и некоторые ее участники также присоединились к передвижникам.

Но и тут была пара проблем. Живопись была не так чтобы популярна у массового потребителя. На которого, вообще-то, и был расчёт. Если верхние позиции в иерархии жанров занимают исторические и мифологические темы, то и зритель нужен подготовленный.

Академическая живопись строго нарративна и требует определенных знаний истории, мифологии, религии. Ну, а как иначе понять, что за странное нарисовано? Почему на картине люди в тогах или в каких доспехах? Или какие-то голые тётки в картинных позах на берегу моря или под деревьями…

Справедливости ради, бытовой жанр в России существовал, но больше на втором плане, и к нему массовый зритель не был так уж привычен. Да и кто был основным «потребителем»? Аристократия, образованное (далеко не все!) дворянство, довольно немногочисленная прослойка интеллигенции?

Но в результате и после Великих реформ в России, по сути, появляется весьма обширный слой состоятельных людей. Не имевших академического, классического образования, но при этом тянувшихся к культуре (базовые-то потребности удовлетворены, и культура воспринимается как атрибут жизни «верхних» классов, к которым хочется приблизиться) и вполне патриотически настроенных. И потому готовых воспринимать искусство, отражающее здешнюю, современную, актуальную жизнь.

Но с изобразительным искусством эти слои были не очень-то знакомы хотя бы потому, что до сих пор выставки и вообще художественная жизнь ограничивались в основном художественными учреждениями, той же Академией. С другой стороны, были портретисты, работавшие на состоятельных заказчиков, были крепостные мастера. В конце концов, не так давно умер Павел Федотов, знаменитый мастер реалистической, жанровой живописи… И это все не было пока массовым, еще не дошло до широкой публики.

Так что передвижникам поневоле пришлось взять на себя просветительскую миссию. Или она сама взялась, когда они поехали с выставками по городам.

Собственно, это нашло прямое отражение в уставе ТПХВ:

Цель Товарищества
§ 1. Товариществ имеет целью: устройство, с надлежащего разрешения, во всех городах Империи передвижных художественных выставок, в видах:
а) доставления жителям провинций возможности знакомиться с русским искусством и следить за его успехами;
б) развития любви к искусству в обществе;
в) облегчения для художников сбыта их произведений.

Да, здесь сбыт произведений стоит третьим пунктом. Но вроде бы в переписках художников эта задача была первоочередной.

Так что главной целью-то было заработать! И упрекать в излишней меркантильности этих людей не стоит. Потому что, во-первых, а кто из нас не меркантилен и, берясь за работу, не думает о деньгах?

Что ж, эту задачу Товарищество с успехом решило. На первой передвижной выставке 1871−72 г., побывавшей в Петербурге, Москве, Киеве и Харькове, чистый доход составил почти 4,5 тысячи рублей. И это существенно превышало доходы от традиционных академических выставок.

Целый ряд работ купил Павел Третьяков. В том числе: «Петр I допрашивает царевича Алексея Петровича в Петергофе» Николая Ге, «Грачи прилетели» Саврасова и скульптуру «Иван Грозный» М. Антокольского.